В практике врача акушера-гинеколога, наряду с серьезными и сложными случаями, иногда случаются и курьезные ситуации, иногда даже заставляющие смеяться. И, что интересно, эти «симбиозы» часто возникают при ведении одной и той же пациентки.
Хочу поделиться одной такой историей.
Несколько лет назад, еще до войны, на консультацию ко мне пришла молодая и обаятельная женщина по имени Анна. У нее уже был один неудачный брак и две замершие беременности. Несмотря на тяжелые переживания, в ее личной жизни наступил переломный момент — она вышла замуж за любимого мужчину. Но, к сожалению, и во втором браке она снова столкнулась с неудачными беременностями.
Эти события наполнили Анну сильным страхом, тревогой и неуверенностью в себе и будущем.
На первом же визите в наше отделение у женщины была диагностирована третья беременность, хотя и на раннем сроке. Причина замирания предыдущих двух беременностей оставалась невыясненной. Поэтому были назначены все необходимые обследования, чтобы выяснить причину и избежать повторения предыдущих ситуаций.
После проведенных обследований было обнаружено, что Анна является носителем полиморфизма нескольких генов тромбофилии — состояния, которое повышает вязкость крови и способствует микротромбозам, что в свою очередь может приводить к замиранию беременности. Дополнительные исследования выявили гиперкоагуляционный синдром, причиной которого стала тромбофилия. Это дало нам возможность разработать соответствующий план ведения беременности, а также совместно с врачом-гематологом, постоянно консультировавшим Анну, назначить адекватное лечение.
Анна получала комплексную терапию для сохранения беременности, которая охватывала антикоагулянтную, дезагрегантную и седативную терапию. Течение беременности и состояние плода находились под неизменным контролем. И, к счастью, не было никаких экстраординарных ситуаций в этом процессе.
Хочется особо обратить внимание на психоэмоциональное состояние нашей пациентки, которая в то время была беременна. Аня каждый раз приходила на прием с навязчивыми мыслями и сильным чувством страха. Ей казалось, что беременность может внезапно остановиться, а с плодом может случиться что-то непоправимое. Ее переполняли фобии, а дополнительная негативная информация из интернета и знакомых только усиливала это состояние. Каждое новое чувство — хотя бы незначительное покалывание, движение или вздутие живота — вызывало панику.
Не сразу нам, врачам и медицинскому персоналу нашего отделения, удалось найти правильный подход и модель взаимодействия с Аней. Мне, как врачу, наблюдавшему за ее беременностью, приходилось быть на связи практически 24 часа в сутки. Анна неоднократно получала консультации от психологов нашего медицинского центра, а также за его пределами.
Впоследствии Аня поняла, что наш психолог значительно квалифицированнее и опытнее в этой ситуации. Мне также приходилось не только консультировать Анну как акушер-гинеколог, но и проводить сеансы психотерапии, помогая ей избавиться от переполнявших ее фобий и страхов.
«В чем же здесь забавность ситуации?» – спросите вы.
Вот, например, приходит беременная женщина и снова просит провести цервикометрию (измерить шейку матки), поскольку ей кажется, что есть угроза прерывания, хотя эта процедура уже проводилась 3–4 дня назад. И даже позже она просит произвести допплерометрию плода, хотя для этого и не всегда есть показания. Когда я отвечаю, что все в норме, мы все контролируем и нет нужды в дополнительных обследованиях, Аня отвечает:
«Наталья Николаевна, вам что, тяжело? И вам будет спокойнее, когда я спокойна».
И не раз мне приходилось идти на поводу у пациентки, чтобы хоть как-то снизить ее тревожность. В третьем триместре я сделала множество допплерометрией, хотя в этом и не было абсолютно никакой потребности, ведь у нашей пациентки были навязчивые идеи о гибели плода. Она постоянно развивала эти мысли в себе и, чтобы успокоить ее, мы шли на это.
За время беременности Аня стала для нас родным человеком. Мы познакомились с ее мамой, которая несколько раз приходила вместе с дочерью в наше отделение, и с ее мужем.
Аня очень любила лечиться. Когда я постепенно уменьшала дозировку лекарства, поскольку в дальнейшем не было необходимости в применении тех или иных препаратов, у Ани возникала паническая реакция. Как она потом призналась, даже при уменьшении дозы лекарства она продолжала употреблять предыдущие дозы, хотя это и было совершенно не нужно.
Еще один интересный момент этой истории дает нам лучшее понимание поведения нашей пациентки. На мой день рождения Аня преподнесла большой сюрприз: подарила портрет, который она сама нарисовала, использовав фото с моей страницы в Facebook. Все мы поняли, что Аня — художница, творческий человек, и, вероятно, именно его креативность и воображение рождали эти фантазии и тревожные мысли, особенно после отрицательного опыта в его жизни.
Наша история окончилась очень хорошо. На доношенной беременности в одном из киевских родильных домов Аня родила прекрасную девочку по имени Арина. Роды произошли путем планового кесарева сечения. И тут Аня уговорила врача сделать кесарево сечение, не гарантируя свое нормальное поведение во время родов. И такое случается: врачи иногда поступают так, как хотят пациенты, понимая, что это лучше и легче для всех, но при этом важно не нарушать основные принципы лечения и взаимодействия.
Сейчас Аня живет с мамой и дочерью в Польше. Война вынудила их покинуть родной Херсон. Иногда она пишет мне в Viber или мессенджере и обещает, что после войны придет к нам на наблюдение беременности, ведь семья мечтает о мальчике.
Автор: Червак Наталия Николаевна – акушер-гинеколог, врач ультразвуковой диагностики, гинеколог-эндокринолог.
